Форум » А это интересно! » А вот еще одна статья » Ответить
А вот еще одна статья
MehMan: Многомиллионное меньшинство Мусульмане Поднебесной неоднородны по своей этнической принадлежности и степени лояльности правительству Об авторе: Александр Шайдатович Кадырбаев - доктор исторических наук, ведущий научный сотрудник Института востоковедения РАН. Ислам в Китай был внедрен монгольскими завоевателями. Считается, что это сделал потомок Чингисхана, правитель северо-запада Китая по имени Ананда, в отличие от большинства своих соплеменников-монголов бывший ярым приверженцем ислама. В 1279 г., став правителем северо-запада Китая, Ананда обратил в эту религию 150 тыс. монголов, находившихся под его началом, и все население подвластной ему области (тангутов, китайцев), выходцев из Центральной Азии и стран Персидского залива (тюрков, персов, таджиков, арабов). Уже в XIV в. они образовали единую общность хуэй (кит. – «мусульмане») – жителей Китая, говоривших к этому времени в основном по-китайски. Во времена правления монгольской династии Юань в Китае (1271–1328 гг.) «мусульманский язык» фарси, или новоперсидский, был одним из государственных языков вместе с монгольским и китайским. После падения власти монголов в Китае в 1368 г. и воцарении китайской династии Мин, хуэй были полностью китаизированы в языковом отношении. Они составили основу народа хуэй северо-западного Китая. В настоящее время ислам в Китае исповедуют следующие тюркские народы: уйгуры (10–12 млн. человек), казахи (2 млн. человек), киргизы (300–400 тыс. человек), узбеки (15–20 тыс. человек), татары (10–12 тыс. человек), мусульмане исмаилитского толка – ираноязычные или памирские народы (сарыкольцы, эйну, пахпу, ваханцы), а также таджики (45–50 тыс. человек), монголоязычные народы – дунсяне (260 тыс. человек) и баоань (12 тыс. человек). Эти народы, в зависимости от их численности, обладают в Китае разной степенью национально-территориальной или государственной автономии. Так, у уйгуров есть автономный район, казахи и киргизы имеют автономию на уровне областей, входящих в район, а ираноязычные и памирские народы, которых в Китае называют «таджиками», – на уровне уезда (Ташкурганский таджикский национальный уезд). За узбеками, татарами, дунсянами и баоань в Китае закреплен статус национальных меньшинств. Согласно Конституции Китайской Народной Республики (КНР), уйгурский и казахский языки наряду с китайским являются официальными, хотя и имеют региональное значение. Что же касается народности хуэй, мусульман из числа коренного населения Китая, то к ней относится от 12 до 15 млн. человек. Различные группы хуэй неоднородны по своему происхождению. Хуэй северо-запада Китая – это смесь ряда этносов, где одной из весомых его частей была тангутская группа. Ее исчезновение как этноса произошло в результате завоевания Китая Чингисханом. В этногенезе хуэй юга Китая определенную роль сыграли потомки смешанных браков арабов и иранцев с китаянками. Их торговые общины с VIII по XIII в. поколениями жили в портовых китайских городах. С конца XIV в. в стране регулярно происходили восстания хуэй как реакция на притеснения китайских властей. К середине XIX в. относится особенно жестокое подавление «мусульманских восстаний» тюркских народов в Восточном Туркестане. Ныне он называется Синьцзян (кит. – «новая граница»). Подобные восстания были подавлены и в северо-западном Китае в провинции Ганьсу, где в 1864 г. появилось государство дунган – Урумчинский султанат, просуществовавший недолго и павший под натиском Китая. Итогом этих драматических событий было бегство десятков тысяч хуэй и таранчей, с начала XX в. известных как уйгуры, в Казахстан, Киргизию и Ферганскую долину, бывших тогда частью Российской империи. Следует отметить, что среди них было немало жителей Кульджинского края, который с 1870 г. управлялся российскими властями в течение 10 лет. После передачи его Китаю большинство местных мусульман предпочли уехать в Российскую империю. Эта часть хуэй получила название дунгане. Сейчас около 40 тыс. дунган – это граждане Казахстана, а 100 тыс. – Киргизии. Хуэй и дунгане – мусульмане суннитского направления. Попытки их ассимиляции китайцами, в том числе и в сравнительно недавнее время (1949–1979 гг.), были безуспешны. Хуэй, близкие по языку и многим особенностям культуры китайцам, вне сомнения отдельный от них этнос с четко выраженным этнорелигиозным самосознанием. В КНР у хуэй статус национального меньшинства. У них есть национально-государственная автономия – Нинся-Хуэйский автономный район, сопоставимый по нашим понятиям с краем или республикой. С 1979 г., после прихода к власти «патриарха китайских реформ» Дэн Сяопина, началось постепенное возрождение ислама в Китае и восстановление связей его мусульманских народов с исламским миром. При этом в Синьцзян-Уйгурском автономном районе (СУАР, административная единица КНР на территории Восточного Туркестана) межнациональные отношения обострились. Это произошло в связи с тем, что мусульмане-уйгуры, представители самой многочисленной группы среди коренного населения Восточного Туркестана, поддержали движение за независимость СУАР от Китая. Уйгуры составляют около половины всего населения СУАР. В языковом и этнокультурном отношении они близки к узбекам, в среде которых уйгуры в большей степени подвержены ассимиляции, чем, скажем, в среде других народов постсоветской Центральной Азии. Около 300 тыс. уйгуров на сегодняшний день являются гражданами Казахстана, до 30 тыс. – Киргизии, 12 тыс. – Туркмении, где они сохраняют известную самобытность. Уйгурские общины существуют в США, Канаде, Австралии, Саудовской Аравии. В Турции уйгуры уже во втором поколении ассимилированы турецким населением. Уйгуры – мусульмане-сунниты. В сознании современных уйгуров укоренилось представление о себе как о древнем народе, хотя с научной точки зрения этот вопрос остается открытым. В течение второй половины прошлого столетия в Восточном Туркестане резко изменилась этническая структура населения вследствие целенаправленной китайской политики. Если в 1949 г. население СУАР было в основном тюркоязычным, где самым многочисленным народом были уйгуры, то за последние 50 лет из-за постепенного, но постоянного и массового переселения китайцев в населении СУАР произошли кардинальные изменения. Уйгуры, которых в 1953 г. было до 80% общего населения СУАР, сегодня составляют 47%, китайцев здесь более 40%. Увеличение доли представителей китайского этноса в СУАР вызвало ответную реакцию в виде межэтнического напряжения, всплесков терроризма, стремительного распространения сепаратистских настроений среди уйгуров. Наплыв китайцев был воспринят уйгурами как реализация сознательной политики «поглощения». Социальные последствия массового переселения китайцев, направляемого властями КНР, на жизнь населения СУАР очевидны. Среди горожан, например, актуальна проблема трудоустройства, обеспечения жильем. Именно в этих сферах нарастает дискриминация местного населения в пользу китайцев, социальный статус которых заметно выше. Проблема пресечения проявлений китайского шовинизма столь же значима, как и традиционные социальные проблемы СУАР. В частности, массовая бедность, неразвитость системы здравоохранения и образования, отсутствие коммуникационной инфраструктуры, слабое развитие частного сектора. Негативную роль сыграли эксцессы в политике ограничения рождаемости, проводимой властями КНР в отношении мусульманского населения. Изменение в лучшую сторону столь непростой социальной ситуации невозможно без развития экономики региона. Понимая это, правительство КНР вложило в начале 1990-х гг. в экономику этого региона значительные суммы. Но ожидаемого взлета экономики не произошло. К концу 1990-х гг. стало ясно, что предпринимаемые властями КНР попытки реформировать синьцзянскую экономику оказались малоэффективными. Китайцы убедились в неоднозначности взаимосвязи религиозного, этнического и экономического развития региона и поняли, что необходимо искать какой-то новый способ распутать клубок синьцзян-уйгурских проблем. В итоге руководство КНР сегодня стоит перед выбором: продолжить усилия для роста экономики Синьцзяна или же в первую очередь постараться сохранить политический контроль над регионом. В СУАР, по сравнению с другими районами Китая, темпы урбанизации и индустриализации очень медленные, жизненный уровень местного, особенно уйгурского населения в сельских районах, крайне низок. Уйгуры чувствуют себя колонизованными. Возможно, поэтому они еще не совсем осознают для себя выгоды сотрудничества с центральными китайскими властями. Именно с их помощью они могут и должны решить свои проблемы. Чтобы заручиться этой поддержкой, уйгурам необходим диалог с Пекином, а для этого им придется ограничить сепаратистские выпады, которые часто камуфлируются под этническое правозащитное движение. Согласно данным социологических исследований, уйгуры старшего и среднего поколения, прошедшие через ужасные последствия Второй мировой войны, «культурной революции» и правления Мао Цзэдуна, весьма ценят мирные отношения и придают большое значение даже едва заметным улучшениям в своей жизни. Им противостоит уйгурская молодежь, сознание которой сформировалось в условиях относительной свободы. Молодые уйгуры вдохновлены выступлениями сверстников в Китае в 1989 г. на площади Тяньаньмынь, а также тем значением, которые приобретают на международной арене страны исламского мира. Перед глазами у них, например, успехи албанцев в Косово, курдов в Ираке, боснийцев на Балканах, палестинцев на Ближнем Востоке, образование независимых государств в Центральной Азии после распада СССР, чьи народы близки им в этнокультурном, религиозном и языковом отношениях. В целом они настроены более радикально, чем старшее поколение, и мечтают о политической независимости Восточного Туркестана. Наконец, новое поколение растет в условиях нарастания бытовой неприязни к китайцам-переселенцам. Конечно, уйгурская молодежь придерживается не только радикальных взглядов. Многие сочувствуют идеологии национально-освободительного движения, кто-то смотрит в сторону Запада и стремится покинуть Китай. В то же время часть молодых уйгуров, напротив, нацелена на сотрудничество с китайскими властями, считает престижной учебу в китайских школах и вузах. Единомыслия в отношении к национально-освободительному движению среди уйгуров нет. Например, уйгуры на востоке СУАР в меньшей степени исламизированы, чем жители областей, прилегающих к Средней Азии и Афганистану, идеология борьбы за независимость там не слишком популярна. Заметна разница между городскими и сельскими уйгурами. Несмотря на общую бедность, уровень жизни в селах во время реформ Дэн Сяопина в 1980–1990-х гг. все-таки повышался, а прямых контактов с китайскими переселенцами у уйгурских крестьян не было, китайского давления они особенно не ощущали. Поэтому борьба за отделение Восточного Туркестана от КНР концентрируется в городах. Из уйгурских общин за пределами КНР в поддержке движения за отделение Восточного Туркестана от Китая особенно активны общественные организации казахстанских уйгуров. В последние годы это не раз приводило к обострению их отношений с руководством Республики Казахстан, опасающегося негативной реакции властей КНР. Был осуществлен ряд оперативных мероприятий казахстанских спецслужб против активистов уйгурских организаций. В частности, властям КНР выдавались уйгуры из СУАР, пытавшиеся спастись от смертной казни, к которой они были приговорены за подпольную антикитайскую деятельность. Ситуация для Китая осложняется тем, что активизация уйгурского сопротивления происходит в месте, крайне важном в стратегическом отношении для КНР. Речь идет о регионе, где расположен атомный полигон в Лобноре, космодром и предполагаемые гигантские запасы нефти – стратегический энергетический резерв Китая. Окружение КНР базами США с северо-запада, то есть со стороны Средней Азии после разгрома талибов в Афганистане, вполне может привести к желанию американцев разыграть «уйгурскую карту» против Китая. Достаточно активны уйгуры в Турции, традиционном центре их эмиграции, особенно с 1949 года. Еще в 1873 году Якуб-бек, глава государства Йеттишаар в Восточном Туркестане, павшего в 1877 году под натиском Китая, признал сюзеренитет Османской империи. От имени ее султана он отчеканил золотые, серебряные и медные монеты и признал османский флаг флагом своего государства. Начиная с этого времени Турция небезучастна к событиям в далеком от нее Восточном Туркестане. Это породило в умах определенной части уйгуров представление о Турции не только как о стране родных по языку единоверцев, но и как об оплоте и пристанище. Уйгуры, эмигрировавшие из Китая в Турцию, рассматривали и рассматривают ее как самого вероятного союзника. С 50-х гг. XX века выходцы из СУАР, осевшие в Турции, пытаются привлечь внимание мировой общественности к уйгурской проблеме, а также добиться рассмотрения этого вопроса на исламских конгрессах и в ООН. Что касается турецких властей, то официально они не демонстрируют поддержки уйгурским эмигрантским организациям. И все же шансы уйгурского сепаратистского движения, нацеленного на отделение Восточного Туркестана от КНР, невелики, тем более что китайские власти в целом контролируют ситуацию в регионе. Уйгурское сопротивление находится в глубоком подполье, к тому же ему не удалось привлечь на свою сторону другие некитайские народы СУАР. Этому препятствует преобладание в уйгурском сопротивлении идеологических установок радикального ислама. Все это сужает потенциальную базу их движения. После падения режима талибов в Афганистане резко ослабла и помощь извне. Можно даже сказать, что среднеазиатские соседи КНР из страха перед великим соседом фактически помогают ему в подавлении уйгурского освободительного движения. Что касается Турции, то ее возможности достаточно скромны. Она вряд ли будет ссориться с КНР, а уйгурская эмиграция в Турции уже не имеет корней на своей прежней родине. И тем не менее эта проблема остается до сих пор весьма острой. Для КНР она усугубляется тем, что уйгурам сочувствуют в странах исламского мира, прежде всего в арабских, где их мятежные представители получают не только духовную поддержку. Но как пойдет дальнейшее историческое развитие Восточного Туркестана, зависит в первую очередь от политики нынешнего руководства КНР, от успеха проводимых ими не только социально-экономических, но и политических реформ. 15.11.2006 /religion.ng.ru/
Ответов - 35, стр:
1 2 All
MehMan: Шлях дядька Дена 12.07.2007 16:20 Путь дяди Дэна Я видел Путь. Своими глазами. Я видел Великий, Особый Путь. Который так нравится моим соотечественникам, которые этот путь не видели, но от этого он им, кажется, нравится еще больше. Короче говоря, я видел китайский путь. Чего каждому желаю. Строго говоря, эксперимент по изучению Пути может показаться не вполне корректным. На первый, конечно, взгляд. Эго, на самом деле, нет ничего проще изучать где-нибудь в Пекине, в Шанхае или в знаменитом Шеньжене, свободной экономической зоне. Или, проще говоря, на китайском юге, куда так любят ездить поклонники пути Дэн Сяо Пина, или, как они его называют, дядюшки Дэна. В противовес, разумеется, другому дядюшке, которого не любят и которого зовут Сэм. Нет, все надо делать наоборот, в соответствии с китайской же мудростью, призывающей не только не спешить, но и разглядывать все со всех сторон. В общем, вместо богатого приморского юга – север. Где-то даже восток. Где-то даже и не Китай вовсе, а то, что еще сто лет назад было восточным Туркестаном. А позднее – белогвардейским городом Урумчи. А еще позднее – безжизненной и глухой провинцией, населенной не китайцами, а уйгурами, древним тюркским народом, вполне по-курдски мечтавшем о своем о государстве, которых китайцы, вполне по-турецки от этой мечты карательными методами отучали. Это было совсем недавно. Это тот Китай, в котором есть русский ресторан для челноков из Казахстана, Киргизии, Узбекистана, которые приезжают сюда на Великий Базар, называемый «Локомотивом» - городом в городе со своими гостиницами, пресс-службами, где все несметное товарное богатство загнано в компьютеры и нет грязи. В общем, это Китай. Не только потому, что китайская власть за двадцать лет сделала здесь китайцев национальным большинством. Это Китай потому, что здесь все по правде. И все видно. И кое-что становится понятно про знаменитый китайский рывок. И что очень надо показывать тем, кто так любит дядю Дэна. Рывок, если кто не знает, заключается в том, что, если двадцать лет назад за чертой бедности в Китае жил каждый десятый, то сегодня – каждый шестой. В динамике – триумф. По абсолютным показателям – картина нищеты, пусть и не индийской, но вполне впечатляющей. Это не юг, это правда. Зарплата в двести долларов – почти мечта. Это Китай сегодня, образом которого является удивительное сочетание новых свобод и старых тоталитарных запретов. Идеальный пример – мобильная связь. Дешевая, как рис и мелкий уйгурский шашлык. Но за границу звонить нельзя. Понятно. Но старый идейный запрет потерял смысл как-то сам собой, и проблема носит чисто технический характер. Прогресс неудержим, нужно просто купить IP-карту, наподобие тех, что у нас продаются в каждом ларьке, и, набрав нехитрую последовательность цифр, звони куда хочешь. По цене риса или уйгурского шашлыка. Армия и полиция практически официально имеют право на коммерческую деятельность, и полицейские на каждом шагу либо торгуют какой-нибудь мелочью сами, либо охраняют мелких спекулянтов. Низовая коррупция, никому не мешающая в условиях повсеместных очередей, являющаяся просто образом жизни, словно компенсирует то, что происходит с коррупцией верховой. Один за другим мэры, вице-мэры крупнейших городов расстреливаются за злоупотребления, за взятки, за растрату. Конечно, пиар. Тем более, что от кары не спасает даже принадлежность к той ветви вертикали власти, которая в тяжелой схватке с другим крылом, вот-вот победит. Это что касается образа жизни. Система, которая считается прогрессивной и едва ли не рыночной, на самом деле – образец государственничества, которое так любо нашим почвенникам. Которым в этом месте пора кое-что объяснить. Если они и в самом деле этого не понимают сами. …Рядом стоят два аэропоротовских корпуса. Один – суперсовременный, другой – провинциального, полу барачного типа. Вопрос: какой из них внутренний, какой – международный. Боюсь, читатель ошибся. Ответ: супермодерн – для тех, кто летит из Китая в Китай. А иностранцы и так прилетят и улетят. Это – подход и идея. Еще Дэн предостерегал: не надо раньше времени изумлять мир. Пусть наш успех станет для него неожиданностью. С эффектом внезапности не получилось, как известно, но идея осталась. Здесь никто не думает об имидже страны за рубежом. Китайцы – самые ревностные государственники на свете, но это государственничество совсем, оказывается, не родственного нам типа. Они самодостаточны и самоценны настолько, что им не приходит в голову такой простой факт, что вы не понимаете по-китайски. Иностранцы, считающие, что постигают Китай, на самом деле даже, кажется, не царапнули непроницаемый стеклянный шар, которым является Китай. Они не любят переселяться, как любой народ, привыкший жить общиной, им не нужна Сибирь и Дальний Восток, и если они туда едут, то не за экспансией, а от безысходности. Но если уж они едут, то, достигнув 20 процентов населения, уже организуют политическое влияние. Страшно? Смотря с чем сравнивать. Если с местным самоуправлением где-нибудь в суверенно-демократической Сибири, то не очень. Потому что есть одна принципиальная разница. То, что хотят сделать китайцы, является удивительной смесью азиатского дракона и социалистической номенклатуры, с явным ослаблением позиций последней. Но те, кто за драконство, отличаются тремя деталями. Во-первых, они переходят реку по ста камушкам, в связи с чем ни нынешнее, ни следующее, ни какое-либо другое поколение в обозримом будущем не будет жит ни при капитализме, ни хоть как-то сносно. Второе: они искренне озабочены успехом, причем не личным, как это принято в условиях вертикали власти, а, так сказать, общественным. Они честолюбивы и по-хорошему амбициозны. Беда только в том, что этот успех привычно оценивается успехом государства, а не гражданина. И, наконец, третье: они не только не знают, как преодолеть имеющиеся противоречия, но и честно об этом заявляют. У них нет ответа, что опять же выгодно отличает их от представителей суверенной демократии, которые прекрасно знают, как и для чего перепродать «Юганскнефтегаз». Такое вот государственичество. Нам явно не подходит. Осенью грядет исторический съезд. Случится революция, которую некоторые сравнивают с нашим 85-м. С едкой усмешкой: мол, у них не будет Горбачева. И потому не будет развала всего и вся. Не будет. Но не из-за Горбачева. Они просто по-другому устроены. Это совсем другой путь. Хоть и особый. И не надо им завидовать. У них слишком много людей, живущих так, как наши люди жить уже не согласятся никогда. При всей любви к дяде Дэну. Вадим ДУБНОВ, РФ - КНР - РФ, специально для ”Другой Стороны”
MehMan: Похищение, разоблаченное бывшим китайским дипломатом Дата: 21-07-2007 Бывший дипломат Чэнь Юнлинь рассказал о шокирующем похищении женщины, произошедшем в Новой Зеландии в 2005 году, - её посадили на корабль, направляющийся в Китай. Чэнь сказал, что женщина, одна из постоянных жителей Новой Зеландии, была "ценна" для китайских властей. Он предпочел не раскрывать ее имя и личные данные до тех пор, пока не обсудил это с полицией Новой Зеландии. Чэнь, бывший дипломат китайского консульства в Сиднее, попросил у Австралии политического убежища в 2005 году. С тех пор он продолжает раскрывать компрометирующие факты о деятельности Коммунистической партии Китая (КПК). Он рассказал о шпионской сети, в которой в Австралии на коммунистический режим Китая работает 1 000 человек. По его словам, они также действуют и в Новой Зеландии. Во время пресс-конференции Чэнь назвал организации в Новой Зеландии, работающие в качестве ширмы для китайского посольства. Он также сказал, что Объединенная Ассоциация китайцев в Новой Зеландии была "головной организацией, спонсируемой и учрежденной китайским посольством в Новой Зеландии для осуществления контроля над местными китайцами". Совет Новой Зеландии по содействию мирному объединению Китая является еще одной организацией, чья штаб-квартира находится в Китае, говорит Чэнь. Студенческие коллективы такие, как UNCIS, также получают поддержку КПК и часто проводят собрания в китайском посольстве". "Их цель, - добавил он, - использовать китайское общество для контроля и сбора информации, а также внедрения своих людей в "пять диссидентских групп". Врагом №1 является Фалуньгун. За ним следуют сторонники демократии, активисты, требующие независимости Тайваня, а также сторонники независимости Тибета и уйгуры". По его словам, данные группы являются частью комплексной пропаганды, начатой в 2002 с целью оказания влияния на страны Тихого океана. "Китайцев подвергают идеологической обработке, чтобы они работали на Коммунистическую партию Китая, – сказал Чень. – Жители Новой Зеландии по большей части не имеют представления о происходящих в Китае нарушениях прав человека, а также о степени внедрения и влияния КПК в Новой Зеландии. В Новой Зеландии существует смутное понимание того, насколько опасен коммунизм. Это режим со своей историей убийств". По его словам, Новая Зеландия получила высокую оценку КПК за то, что она не оказывает на Китай давления в вопросах прав человека. Чэнь добавил, что говорить о правах человека с КПК "бесполезно", и выразил сомнение относительно соглашения о свободной торговле между Китаем и Новой Зеландией и его последствиях для рядовых граждан. Чэнь Юнлинь в настоящее время находится в Веллингтоне для того, чтобы просветить новозеландцев относительно уровня нарушений прав человека в Китае. Чэнь выступил на митинге, организованном партией «зеленых», Международной Амнистией, а также организациями «Друзья Фалуньгун» и «Друзья Тибета». Он поддержал марш и собрание, прошедшие в пятницу, 20 июля, и организованные последователями Фалуньгун в канун 8-й годовщины начала его преследования со стороны КПК. Великая Эпоха (Epoch Times International) - международный информационный проект: www.epochtimes.ru
MehMan: EN: Экономические преобразования оказывают социальное давление на уйгурское население в китайской провинции Синьцзян Перекресток улиц Ба Уинг и Сяо Тонг в нефтяном городе Корла на западе Китая можно принять за пригород Калифорнии. Торговые центры соперничают за внимание состоятельных прохожих, а протекающая по соседству река несет свои воды в окружении широких ухоженных аллей, парков и скульптур. Чуть дальше за перекрестком виднеются очертания многоквартирных домов в жилом островке, принадлежащем уйгурам – преобладающей национальности в Синьцзян-Уйгурском автономном районе (СУАР) на западе Китая. Идущие скоро под снос, эти старые дома являют собой живое напоминание о том, как Корла превратилась из захолустья в быстро развивающийся город. Напоминают они и о напряженности, возникшей между местными жителями и новыми поселенцами, прибывающими в город для решения поставленной Китаем задачи по освоению удаленных территорий. Строительство нового Синьцзяна стало набирать обороты после принятия коммунистическим руководством Китая в 1999 году решения об осуществлении стратегии масштабного освоения западных регионов, широко известной как "Поход на Запад". Идея состояла в том, чтобы распространить опыт поразительного экономического роста Китая за пределы прибрежных городов на центральные области – обширную территорию, где проживает менее четверти населения страны, составляющего, однако, половину восьмидесятимиллионного населения Китая, живущего за официальной чертой бедности. "С конца девяностых годов правительство весьма четко обозначило проблему растущей диспропорции между западным и восточным Китаем как одну из своих главных задач – не только экономическую, но и политическую – полагая, что увеличивающийся разрыв между этими регионами создает источник потенциальных беспорядков", – говорит специалист по этому региону из Университета Индианы Гарднер Бовингдон. В связи с этим центральные власти начали проводить политику, направленную на поощрение частных инвестиций и иммиграции, одновременно финансируя крупные инфраструктурные проекты с целью оздоровления экономической ситуацию в этом регионе в целом, говорит он. Среди поставленных задач Синьцзян занимал особое место. Коммунистические стратеги стремились освоить его обширные природные ресурсы и пресечь сепаратистские настроения среди уйгурского населения, которые уже неоднократно принимали форму ожесточенных столкновений. На бумаге план вроде бы работает. По данным официальной статистики, с 2000 года в Синьцзяне наблюдается неуклонный рост ВВП, превысивший в 2004 и 2005 годах 10 процентов. Потенциал этого региона вызвал приток мигрантов, в основном из бедных провинций Китая, таких как Сычуань и Хэнань. Прибывающих в Синьцзян иммигрантов из перенаселенных внутренних районов страны Корла и другие города подобного типа привлекают своими обширными ресурсами и сравнительно немногочисленным населением. Но новички, в основном представители преобладающей в Китае народности хань, заполняют отнюдь не вакуум. Некоторые аналитики высказывают предположение, что вместо создания Синьцзяна, открытого всем национальностям, постоянный приток культуры ханьцев, их торговли и архитектуры способствует дальнейшему вытеснению уйгуров на обочину китайского общества. Диспропорции в экономических возможностях способствуют нарастанию социальной напряженности. Рост Синьцзяна в основном ограничивается северными районами, где ханьцы составляют большинство населения, тогда как проживающие на юге уйгуры по-прежнему живут в бедности. Согласно официальной статистике за 2000 год, средняя зарплата в самом зажиточном городе этого региона – расположенном на севере нефтяном городе Карамай – более чем в 25 раз превышала среднюю зарплату в беднейшем районе Хотань. Учитывая спорные результаты программы "Поход на Запад" для самых нуждающихся групп населения, некоторые наблюдатели считают, что выработанная Китаем стратегия развития региона путем иммиграции является на самом деле попыткой разбавить уйгурское население и пресечь националистические настроения. Говорят, что некоторые ханьцы прозвали эту концепцию "перемешиванием песка". "Вполне возможно, что, в объективных цифрах, экономический рост и умеренная иммиграция ханьцев несут в себе экономическую выгоду для всех. Но совершенно ясно также и то, что это сокращает политическое влияние уйгуров в их регионе", – подчеркивает Бовингдон. В своей работе по этому вопросу за 2003 год аналитик Мэттью Монейхон пошел еще дальше. "Преподносимая как попытка борьбы с бедностью и преодоления диспропорций в уровне экономического развития восточных и западных регионов, стратегия "Поход на Запад" на самом деле является попыткой успокоить этнические волнения, укрепить государство и придать легитимность существующему режиму", – писал он. Китайское правительство отметает эти обвинения. Как максимум, говорит Бовингдон, правительство может допустить, что местному населению "не хватает предпринимательской жилки для самостоятельного развития экономики" и оно нуждается в руководстве опытных наставников со стороны, которые "по случайному стечению обстоятельств оказались представителями народности хань". Два мира Синьцзяна – один мир ханьцев, а другой мир уйгуров – явно существуют параллельно. Города в этом регионе обычно разделены на национальные кварталы. Уйгурские студенты университета в столице СУАР, Урумчи, говорят, что редко общаются со своими сокурсниками-ханьцами вне стен университета. "У нас нет китайских друзей, только знакомые", – говорит один из них. В качестве примера культурного разрыва между двумя этими группами он рассказывает, как мытье студентов-ханьцев в общественных ванных комнатах общежития – а такое публичное действо оскорбляет чувства многих уйгуров, принадлежащих к мусульманской вере – привело к конфликту. Хотя такие инциденты и свидетельствуют, что до "гармоничного общества", о котором так часто говорит Пекин, еще очень далеко, политика Китая в Синьцзяне может оказаться успешной в плане решения непосредственной задачи – подрыва поддержки сепаратизма. Экономический рост региона, помноженный на жесткое подавление проявлений уйгурского национализма, привело к резкому сокращению политических волнений с начала текущего десятилетия, отмечает Бовингдон. Предприниматель-ханец из Корлы говорит, что эта цель существовала всегда. "Центральным властям без разницы, развивается экономика или нет, – говорит он. – Они просто хотят, чтобы была стабильность". Джек Карино является независимым фотографом, специализирующимся на центральноазиатской тематике. Источник: Eurasianet SNGnews.ru
MehMan: Своими глазами. Великий Шелковый путь сегодня. Часть III. «Китаизация» 30.11.2007 13:51 msk Улугбек Бабакулов Развитие промышленности постсоветских стран Центральной Азии напрямую зависит от экономического влияния Китая. Поднебесной выгодно иметь стабильные каналы сбыта своей продукции, поэтому китайское правительство поощряет стремление своих предпринимателей открывать совместные предприятия в приграничных странах. Это позволяет китайцам влиять на экономику чужой страны изнутри, а также ставит промышленность соседних государств в зависимость от наличия китайской рабочей силы. Между тем, массовые потоки дешевой китайской рабочей силы порождают у жителей центральноазиатских стран страх перед перспективой выдавливания с собственных территорий. К примеру, в Кыргызстане многие бизнесмены и рядовые рабочие были уже вынуждены отступить под натиском китайцев, занявших их места, и искать лучшей доли вдали от своей исторической родины. Китайские предприятия в Кыргызстане Город Ош считается южной столицей Кыргызстана. В прошлом году ошские чиновники по приглашению одной из крупных китайских компаний посетили город Кашгар, где встречались с местными предпринимателями. По итогам поездки в Оше было создано совместное киргизско-китайское предприятие, а бизнесмены из Поднебесной построили здесь четыре кирпичных завода, каждый из которых может производить по семьдесят тысяч кирпичей в сутки. Для строящегося города это стало ощутимым подспорьем. По словам главы администрации Оша Жумадыла Исакова, за последний год в городе было открыто несколько крупных киргизско-китайских СП. «Кроме того, мы собираемся начать здесь и сборку комплектующих, создав нечто вроде технопарка по сборке китайской мебели, холодильников, утюгов и прочих товаров», - отмечает мэр. «Сейчас мы прилагаем усилия к тому, чтобы у нас создавались такие киргизско-китайские СП, как, например, кирпичные заводы, чулочно-носочная фабрика, предприятия по выпуску пластиковых изделий, хлопчатобумажной пряжи и тому подобное. Ведь это - дополнительные рабочие места для ошан», - с восторгом в голосе перечисляет достижения Жумадыл Исаков. На мой вопрос о том, где будут сбывать готовую продукцию, глава города заметил, что сейчас ведется работа по поиску потребителей: «Готовые товары, если их качество будет соответствовать нормам, мы будем отправлять в Россию, Турцию и другие страны». Однако некоторые эксперты скептически относятся к тому, что китайские товары, пусть даже изготовленные в Кыргызстане, будут востребованы в других странах. «Сомнительно, что Россия и Турция, которые сами кого угодно забросают своими, более качественными вещами, заинтересуются китайским ширпотребом», - поделился своими мыслями правозащитник из Джалалабада Абдуназар Маматисламов. А Жумадыл Исаков продолжает перечислять достижения в области взаимоотношений с китайскими бизнесменами: «Помимо этого на другом совместном киргизско-китайском предприятии выпускаются металлические изделия – арматура, трубы и так далее. В скором времени ожидается строительство китайцами цементного завода, а также разработка угольного карьера в одном из наших поселков, развитие социальной инфраструктуры которого напрямую зависит от китайских инвесторов. Они, в свою очередь, хотят добывать у нас кирпич, уголь, цемент и прочее». Киргизы как чернорабочие Глава города отметил, что в производственном процессе непосредственно задействованы граждане КНР, которые, в основном, занимают позиции мастеров и инженеров, а также рабочих, занимающихся пуско-наладочными работами. Причем основной костяк, начиная от руководителей и инженеров до различных техников, составляют сами китайцы. А граждане Кыргызстана привлекаются лишь на самую тяжелую и черную работу. По свидетельству ошского мэра, китайские инженеры не спешат обучать киргизских коллег секретам работы с китайской техникой. «Например, у нас второй год работает кирпичный завод. Но они [китайские специалисты] ведь не говорят, как функционирует их оборудование, сами все делают. Секреты работы нашим людям не раскрывают. Я регулярно интересуюсь у рабочих из числа местных жителей, сумеют ли они сами работать, а мне отвечают, что китайцы ничему их не учат», - признался Исаков. Тем не менее, на сотрудничество с китайцами мэр Оша смотрит с оптимизмом, полагая, что развитие южной столицы напрямую зависит от степени участия в нем граждан Поднебесной. «В Оше планируется строительство нескольких многоэтажных домов. Естественно, строить будут сами китайцы, поскольку тот темп, который они задают при строительстве, киргизские рабочие не выдерживают. Тем более что у нас сейчас и без того не хватает своих отделочников, кладчиков, каменщиков и прочих мастеров: многие из них выехали на заработки в Россию или Казахстан. В наших интересах задействовать больше местных жителей. Если за работу хорошо платить, то наши мастера, конечно, заинтересуются ею», - уверен мэр. По словам госчиновника, китайские строительные компании предлагают киргизской стороне вполне выгодные условия для строительства социального жилья. Так, один квадратный метр дома, построенного китайцами, будет стоить всего двести восемьдесят долларов США, тогда как строительные компании из других стран предлагают построенное ими жилье в два с половиной-четыре раза дороже. Между тем, несколько местных рабочих, с которыми мне удалось поговорить, выразили сомнение по поводу «хорошей» оплаты и нормальных условий труда на китайских стройках. Ошанин, мастер-отделочник Абакир Заиров недавно вернулся из российского города Екатеринбург, где за полгода заработал порядка трех тысяч американских долларов. «Я не боюсь работы, но я вижу, как китайские рабочие в Оше работают по двенадцать часов в сутки с одним выходным днем в месяц. И при этом они получают жалкие гроши. Живут в каких-то неприспособленных помещениях по десять человек, а получают что-то около ста долларов в месяц, и, тем не менее, терпят. Значит, их это устраивает. А я вряд ли выдержу их рабочий темп, а за такие деньги и подавно не стану работать», - с усмешкой говорит Абакир. Он уверен, что его поддержат практически все его коллеги-гастарбайтеры. Впрочем, еще остается под вопросом, захотят ли сами китайские инвесторы больше платить местным жителям, ведь они могут сэкономить на своей собственной рабочей силе. «Хуацяо» По данным Госкомитета по миграции и занятости Кыргызстана, за последние два года количество предпринимателей из КНР в республике увеличилось в несколько раз. Рост числа китайских торговцев на крупнейших киргизских рынках является еще одним свидетельством завоевания ими «места под солнцем» в этой стране. Причем если еще пару лет назад основную часть китайских граждан составляли уйгуры, проживающие в приграничном Синьцзян-Уйгурском автономном районе (СУАР) Китая, то в последнее время заметно увеличилось количество основных представителей Поднебесной – хань. Как правило, юркие китайцы, приехав в республику по туристической или гостевой визе, сразу растворяются в Ошской области или Чуйской долине, стараясь любыми способами остаться здесь. Большая их часть оседает в городах Карасуу и Бишкек, они живут в съемных квартирах по пять-шесть человек, образуя общины эмигрантов – хуацяо. Жениться, чтобы остаться Один из участковых милиционеров на Карасуйском рынке по имени Эмиль рассказал, что в нынешнем году число торговцев-ханьцев увеличилось почти на двадцать процентов. По его словам, «сейчас на рынке работают около пяти тысяч китайских граждан. Чтобы узаконить свое положение, получить киргизское гражданство и находиться в стране уже вполне легально, не боясь никаких проверок, они стараются жениться на местных жительницах». И хотя кыргызстанцы, особенно из числа пожилых, не одобряют такие браки, считая китайцев «неверными, атеистами», некоторые девушки уверены, что удачно устроили свою жизнь, выйдя замуж за богатого китайца. Сами же китайцы стараются не афишировать свой брак с местной девушкой. Экс-депутат Жогорку Кенеша (парламента Киргизии) Камчыбек Ташиев сообщил, что трудовой деятельностью в республике сегодня занимаются более двадцати тысяч китайских граждан. «У многих из них уже родились дети, которые по паспорту числятся китайцами, а завтра мы получим внуков, которые даже не знают киргизского языка», - негодует Ташиев. Местная жительница по имени Зульфия более четырех лет занимается на Карасуйском базаре мелкой торговлей. По ее словам, «сейчас на этом базаре работают свыше пяти тысяч китайских торговцев. И с каждым годом их количество растет. Сначала приезжает один китаец, а через год он привозит еще троих своих родственников». По информации управления внутренних дел Ошской области, лицензию на трудовую деятельность на Карасуйском рынке имеют полторы тысячи иностранных граждан. Остальные китайцы трудятся нелегально. По данным правительства, в страну ежегодно въезжают восемь тысяч иностранных рабочих, которые затем бесследно исчезают, становясь, практически, нелегалами. Если еще полгода назад китайцы нанимали для продажи своих товаров местных жителей, то сейчас торговлей занимаются сами. Некоторые торговцы берут на работу студенток, изучающих китайский язык. Для самих девушек, по их словам, это прекрасная возможность подзаработать и попрактиковаться в разговоре с носителями языка, к тому же, как призналась одна из собеседниц, назвавшаяся Уулкан, «работа с китайцами - прекрасная возможность выйти замуж за обеспеченного и богатого человека». Сама Уулкан в первой половине дня учится в Ошском госуниверситете, а вторую проводит за прилавком, помогая своему китайскому «боссу». Отступление киргизских коммерсантов Коммерсантка Лейли Жапарова занимается оптовой торговлей. Товары на Карасуйский рынок она привозит из города Урумчи. По словам Лейли, за последний год количество киргизских коммерсантов значительно снизилось. «Связано это с тем, что китайцы сами привозят свою продукцию и сами же ее продают. Естественно, они отдают товары значительно дешевле, чем наши бизнесмены, потому что китайцам легче получать продукцию из своей страны. А киргизские предприниматели были вынуждены свернуть здесь свои дела и уехать в Россию, освободив место для китайских торговцев», - рассказывает Лейли. На мой вопрос, почему же она не последовала примеру своих коллег, уехавших в другие страны, Лейли показала на своих годовалых дочек-близняшек, за которыми присматривали двое старших детей, и сказала, что тоже уедет, как только дети немного подрастут и смогут спокойно перенести отсутствие родителей. В начале 2007 года киргизское правительство пыталось запретить иностранным гражданам заниматься торговой деятельностью на территории республики. Делалось это якобы с целью привлечения на родину киргизских мигрантов, работающих в России. По различным оценкам, сегодня в России и Казахстане трудятся от шестисот тысяч до одного миллиона кыргызстанцев. Процентов пятнадцать-двадцать из них заняты в сфере торговли. Именно на эту часть «новых киргизов», наиболее обеспеченную и устроенную, было рассчитано постановление киргизского правительства. Однако практика показала, что выехавшие за пределы родины кыргызстанцы и не думают возвращаться, большинство из них оформляют либо российское гражданство, либо длительную регистрацию. Супруги из Бишкека Эрнис и Гульмира Жайнаковы уже получили российское гражданство. Временами они приезжают в столицу Кыргызстана, где самостоятельно живут их дети-старшеклассники. Коммерсанты закупают оптом товар у китайских торговцев на рынке Дордой и везут его в Новосибирск. Известие о запрете иностранцам заниматься торговлей в России киргизские коммерсанты встретили с усмешкой и недоверием. «Во-первых, маловероятно, что киргизские торговцы вернутся обратно, так как в Кыргызстане нет условий для нормальной работы. Во-вторых, наши места здесь заняты китайцами, и что толку, если они перейдут торговать в другую страну? Мы все равно будем в проигрыше. И, в-третьих, вряд ли киргизские власти лишат себя возможности получить мзду с иностранных торговцев. А в России мы уже прекрасно освоились», - заметил Эрнис. Попытка остановить наплыв китайских торговцев не увенчалась успехом. В самый последний момент было принято решение отложить исполнение Постановления до 1 января 2008 года. Откровенно говоря, правительство Кыргызстана «испугалось» реакции Китая: неизвестно, как отреагирует на такое решение правительство КНР. Философия китайцев На китайской территории я познакомился с местным предпринимателем, который отправлял в Кыргызстан большую партию товара. Мой собеседник оказался дунганином, вполне сносно говорящим на русском языке, которому подучился, несколько лет поторговав на Карасуйском рынке. Кроме того, он мог изъясняться и на уйгурском языке, который сходен с узбекским, поэтому мне удавалось его понимать. По словам дунганина, китайское правительство поощряет предпринимателей и оказывает им поддержку в продвижении бизнеса. «Быть богатым престижно, а вот бедных у нас не любят, хотя правительство, конечно, старается помогать и таким. Но у богатого больше шансов быть в чести», - считает молодой торговец. Действительно, финансовое положение многих китайских предпринимателей, торгующих на рынках Кыргызстана, более устойчиво, чем у местных торговцев. Следует отметить, что, поскольку внутри Китая граждане Поднебесной в качестве удостоверений личности используют пластиковые карточки, для выезда за границу им требуется паспорт. А чтобы его получить, китайцу нужно официально заплатить более пяти тысяч долларов США. Как правило, человек, который может себе это позволить, старается не упустить возможность лично заняться за границей торговлей, тем более что, по словам моего собеседника, «китайское правительство выделяет торгующим за границей соотечественникам кредиты по очень выгодным условиям». В то же время кыргызстанцы стараются устроить свой бизнес в России, выказывая недовольство тщетностью попыток конкурировать с китайскими торговцами, продающими свои товары по низким ценам. В Бишкеке, пообщавшись с некоторыми китайскими торговцами с крупного столичного рынка Дордой, я поинтересовался, как они относятся к тому, что их киргизские коллеги обижены тем, что их фактически выживают со своих мест. «Рыба ищет, где глубже, а человек – где лучше», - загадочно улыбаясь, заметил один китаец. Другой торговец, который родился и вырос в китайском городе Артыш, но говорит на киргизском языке, считает, что его земляки никого не выживают. «Мы же облегчаем им [киргизским торговцам] торговлю. Местные киргизы у нас берут товары гораздо дешевле, чем у перекупщиков. А самим торговцам не надо ездить в Китай. Они прямо отсюда забирают товар и везут в Россию. Так что наше присутствие только на пользу вам самим», - говорит китайский торговец. Улугбек Бабакулов, Бишкек–Карасуу–Ош–Гульча–Иркештам–Кашгар–Бишкек. Материал подготовлен при поддержке Института по освещению войны и мира (IWPR). http://www.ferghana.ru/article.php?id=5498
Emeren: Térrorchilar we béyjing olimpik Xelq'ara saqchi: yighinigha hujum qilishni pilanlighan bolushi mumkin Rusiye "etigenlik" gézitining xewer qilishiche, xelq'ara saqchi teshkilatining bash katipi ronald nobil, aldinqi küni fransiyining li'on shehiride échilghan xelq'ara saqchi teshkilatining yighinda béyjing olimpik musabiqisi térrorluq hujumgha uchrushi mumkin dep agahlandurghan shundaqla hujum qorali bi'o-ximiyilik baktriye bolush éhtimali bar, dep tekitligen. Xewerde, olimpik musabiqisining yétip kélishige egiship, béyjing da'irilirining bixeterlik mesiliside jiddiylishiwatqanliqini shundaqla li'ondiki yighinda olimpik musabiqisining bi'o-ximiyilik qorallarning hujumigha uchrash éhtimali alahide muzakire qilin'ghanliqini yazdi. Yighinda xelq'ara saqchi teshkilatidiki ronald nobil," biz hujum éhtimalini ré'alliqtin yiraq emes, dep qaraymiz," dep tekitligen bolsimu, lékin u " hujum qilish éhtimali bar teshkilatning ismini atimighan. En'giliyining "kündilik eynek géziti" bu heqtiki bir xewiride, xitay el-qa'idening hujum nishani bolmisimu, lékin olimpik yighini térrorluq teshkilatlarning hujum nishani ikenlikini bildürdi. Jungguning "dowéy axbarat tori "bolsa xelq'ara saqchi teshkilatining agahlandurushini nahayiti asanla "sherqiy türkistan islam partiyisi"ge baghlidi. Mezkur torning bu heqtiki xewiride "olimpik jeryanida yüz béridighan térrorluq hujum sherqiy türkistan herikitidin kélishi mumkin," deydu. Lékin, yéqinda win'giriyining pich shehiride chaqirilghan xelq'ara "térrorluq heriketler"ge munasiwetlik yighinda gherblik mutexessisler, olimpik musabiqisining hujumgha uchrash xewpi mewjut bolsimu ,lékin sherqiy türkistan teshkilatliri bundaq iqtidargha ige emes, dep qarighan. www.bbc.com/news Террорчилар вә бейжиң олимпик Хәлқъара сақчи: йиғиниға һужум қилишни пиланлиған болуши мумкин Русийә "әтигәнлик" гезитиниң хәвәр қилишичә, хәлқъара сақчи тәшкилатиниң баш катипи роналд нобил, алдинқи күни франсийиниң лиъон шәһиридә ечилған хәлқъара сақчи тәшкилатиниң йиғинда бейжиң олимпик мусабиқиси террорлуқ һужумға учруши мумкин дәп агаһландурған шундақла һужум қорали биъо-химийилик бактрийә болуш еһтимали бар, дәп тәкитлигән. Хәвәрдә, олимпик мусабиқисиниң йетип келишигә әгишип, бейжиң даъирилириниң бихәтәрлик мәсилисидә жиддийлишиватқанлиқини шундақла лиъондики йиғинда олимпик мусабиқисиниң биъо-химийилик қоралларниң һужумиға учраш еһтимали алаһидә музакирә қилинъғанлиқини язди. Йиғинда хәлқъара сақчи тәшкилатидики роналд нобил," биз һужум еһтималини реъаллиқтин йирақ әмәс, дәп қараймиз," дәп тәкитлигән болсиму, лекин у " һужум қилиш еһтимали бар тәшкилатниң исмини атимиған. Әнъгилийиниң "күндилик әйнәк гезити" бу һәқтики бир хәвиридә, хитай әл-қаъидәниң һужум нишани болмисиму, лекин олимпик йиғини террорлуқ тәшкилатларниң һужум нишани икәнликини билдүрди. Жуңгуниң "довей ахбарат тори "болса хәлқъара сақчи тәшкилатиниң агаһландурушини наһайити асанла "шәрқий түркистан ислам партийиси"гә бағлиди. Мәзкур торниң бу һәқтики хәвиридә "олимпик жәрянида йүз беридиған террорлуқ һужум шәрқий түркистан һәрикитидин келиши мумкин," дәйду. Лекин, йеқинда винъгирийиниң пич шәһиридә чақирилған хәлқъара "террорлуқ һәрикәтләр"гә мунасивәтлик йиғинда ғәрблик мутәхәссисләр, олимпик мусабиқисиниң һужумға учраш хәвпи мәвжут болсиму ,лекин шәрқий түркистан тәшкилатлири бундақ иқтидарға игә әмәс, дәп қариған.
MehMan: Китай проверяют на прочность Росбалт, 18/03/2008, Аналитика 00:45 Спорт уже давно превратился в составляющую глобальной политики. Поэтому нет ничего удивительного в том, что Олимпиада в Пекине рассматривается не столько как спортивное событие, сколько как политическое. И самими китайцами, которые хотят продемонстрировать всему миру новый Китай – сильный, высококультурный, отвечающий самым высоким мировым стандартам качества и технологий. И мировым сообществом, с интересом наблюдающим, насколько хорошо Китай справится со всеми вызовами, которые подразумевает такое глобальное событие. Сегодня любое крупное международное мероприятие становится ареной, на которую разнообразные государственные меньшинства выносят вопросы, скрываемые официальными властями. Китай в этом смысле — не исключение, его проблемы тоже во многом связаны с сепаратизмом национальных меньшинств, то есть со стремлением этносов, чувствующих себя «бедными родственниками» и «младшими братьями», к обретению собственной государственности. Один из традиционно неспокойных регионов Китая – Тибет. Поэтому нет ничего удивительного в том, что с 10 марта там проходят беспорядки и выступления против центрального правительства. Вне всякого сомнения, эти волнения связаны с надвигающейся Олимпиадой и нацелены на то, чтобы привлечь внимание мирового сообщества к тибетской проблеме. Некоторые тибетские эмигранты прямо говорят, что все акции нацелены на возвращение независимости нынешней китайской провинции еще до начала игр в Пекине. Тибетские монахи высказываются более осторожно и говорят о необходимости признания Китаем полной религиозной независимости Тибета. Монахи также настаивают на освобождении десятков своих братьев, которые были арестованы в ходе проводившихся китайцами в крупнейшем монастыре Дрепанг идеологических чисток (предположительно, аресты носили профилактический «пред-олимпиадный» характер). Тибетцы не зря надеются на помощь мирового сообщества: среди западной элиты есть немало приверженцев буддизма, друзей Далай-ламы, регулярно высказывающихся в поддержку Тибета. Именно это заставило официальный Пекин «проредить» официальный список почетных гостей Олимпиады и исключить оттуда, например, принца Чарльза. Но все предвидеть невозможно, и гастролировавшая в Китае Бьорк не преминула прокричать со сцены слово «Тибет» во время исполнения песни «Провозглашение независимости». Надо думать, к немалому раздражению китайских властей, которые как огня боятся такого рода инцидентов. Наряду с Тибетом все более отчетливо начинает прорисовываться и еще одна давняя китайская проблема – уйгуры. Это древний народ с великим прошлым и проживающий сейчас на территории, именуемой Синьцзянским автономным уйгурским районом. Общее количество уйгуров назвать затруднительно. По приблизительным данным, около 10-15 миллионов человек, из которых 8,3 миллиона проживают в Китае (по итогам официальной переписи 2001 года). Когда-то они имели собственное государство, соперничавшее с китайским и успешно игравшее на поле противостояния Китая и Тибета. «Уйгуры спасли династию Тан, подавив солдатское восстание пограничных войск в 763 г. и остановив тибетскую агрессию в «Западный Край» (бассейн реки Тарим), подчинили соседних киданей и кыргызов и построили роскошный город — Каракорум, ставший резиденцией хана. Каждые три года только в Минусинскую котловину приходил караван арабских купцов из 20-24 верблюдов, нагруженных узорчатыми тканями. «Страна диких нравов... превратилась в страну стремления к добрым делам», — писал манихейский миссионер IX в. Границы Уйгурии были уже границ Тюркского каганата, но благодаря удачным походам хана Моянчура (745-759 гг.) она оказалась в исключительно благоприятных условиях и не имела сильных врагов вокруг себя. На западе с 766 г. усилились карлуки, но они сосредоточили все свое внимание на юго-западе и не переходили естественной границы — Тарбагатая. На юге лежал в развалинах униженный Китай. Император признал за Моянчуром ханский титул, то есть равенство Уйгурии и Китая, и уйгуры получали замаскированную дань», — так пишет об уйгурском государстве Лев Гумилев, который по масштабу события сравнивает падение Каракорума в 840 году с падением Константинополя в 1453-м. Однако уйгурское государство не устояло, древний народ утратил самостоятельность и расселился по территориям сопредельных государств. Тем не менее, уйгуры до сих пор не ассимилированы ханьской культурой, сохраняют национальную идентичность и собственный язык, принципиально отличающийся от мандарина, на котором говорят хань – основная этническая группа Китая (92% населения) Как это часто бывает с национальными меньшинствами, жизненный уровень уйгуров во всех отношениях ниже среднекитайского, высока преступность и безработица, а большинство китайцев считают уйгуров «жестокой и безрассудной криминальной группой», не желающей развиваться. Проблема, однако, в том, что развитие и успех для меньшинств в Китае подразумевают ассимиляцию и отказ от собственной идентичности. И не потому, что этого требуют жестокие хань — просто иначе не получается. «Чтобы ужиться с китайцами, надо самому стать китайцем. Это значит, что надо забыть все традиции, полученные от предков, все навыки культуры и быта, все нормы этики и идеалы красоты, а вместо них воспринять те, которые, сложившись в Китае за тысячелетия, сильны потому, что неосознанно считаются единственно правильными», — пишет тот же Гумилев. Очень любопытно, что это перекликается с мнением рядовых китайцев, которое приводит в своей книге американский ученый Блейн Колтман. «Водитель такси, хань, объяснил мне, что уйгуры в Пекине имеют плохую репутацию. «Многие продают наркотики. По правде говоря, от них вообще одни проблемы. Если даже уйгуры не вовлечены в преступную деятельность, они все равно слишком бедные. И, вы знаете, они держатся за свою собственную культуру. Они хотят есть свою собственную еду, хотя хань могут есть и в уйгурских ресторанах. Они отказываются говорить на мандарине, хотя те уйгуры, которые приезжают в Пекин, знают наш язык… Но не хотят на нем говорить. Они недостаточно здравомыслящие. И я думаю, главная их проблема – религия. Она заставляет их держаться за свои сообщества, свою культуру, но их культура примитивная и слишком отлична от нашей». По впечатлениям Колтмана, такое отношение к уйгурам весьма распространено среди хань. Впрочем, есть и другие тенденции. Блейн Колтман отмечает, что уйгуры, проживающие в Пекине, относятся к хань куда лояльнее, чем их соплеменники из других городов. Опрос среди 82 уйгуров, живущих в Урумчи, Пекине и Шанхае, выявил, что пекинские уйгуры оказались куда более дружелюбны к хань, чем урумчинские и шанхайские. Так, отвечая на вопрос о личной заинтересованности в развитии Китая и усилении его роли в мире, 88% пекинских уйгуров ответили «да», в Урумчи таких было 22%, в Шанхае — 42%. А на вопрос о том, являются ли отношения между уйгурами и хань хорошими, положительно ответили 88% пекинских уйгуров, 24% — урумчинских, 12% — шанхайских. Уйгуры в Урумчи и Шанхае отмечали, что у них меньше возможностей для трудоустройства, чем у хань, хуже медицинское обслуживание, и они сталкиваются с недоброжелательным отношением полиции. В то же время большинство пекинских уйгуров не считают себя ущемленными по сравнению с хань. Особенно впечатляет разница в ответе на вопрос о том, допускают ли уйгуры, что могут стать жертвой ханьского криминала: в Шанхае на него ответили положительно 100% уйгур, в Урумчи — 76%, в Пекине – только 8%. Как бы там ни было, в преддверии Олимпиады информация о проблемах с уйгурами начала просачиваться за Великую стену. Так, 7 марта была совершена попытка захвата самолета Южно-китайских авиалиний, направлявшегося из столицы Синьцзяна Урумчи в Пекин. По скупой информации, попавшей в австралийские СМИ из Китая, среди группы 18-19 летних уйгурских девушек, находившихся в самолете, оказались одна или две террористки, пронесшие на борт горючее и пытавшиеся вызвать пожар. Самолет совершил экстренную посадку, террористки в тюрьме. Австралийские обозреватели трактуют этот инцидент как усиление борьбы уйгур за полную независимость от Китая, борьбы, особенно обострившейся после развала СССР. Еще раньше, в январе, в Урумчи был проведен полицейский рейд против террористов, в ходе которого двое уйгуров были убиты, а 15 арестованы, и судьба их неизвестна. Как утверждает глава КПК в Синьцзяне Вонг Легуан (Wang Lequan), схваченные имели отношение к Исламсокму движению Восточного Туркестана, члены которого обвиняются в связях с «Аль-Каидой». Вонг Легуан утверждает, что группа готовилась к террористическим акциям во время Олимпиады, хотя объективно не имела для этого возможностей — «все оставалось на уровне фантазий». Тем не менее китайские власти относятся к проблеме безопасности все более серьезно. Так, во время Олимпиады в Пекине будут работать 100 тысяч специальных профессиональных охранников, а помогать им будут сотни тысяч добровольцев. «Такая мобилизация возможна только в Китае, – подчеркивает один из высокопоставленных пекинских чиновников. — Это недоступно никакой другой нации. И я абсолютно уверен в наших возможностях обеспечить безопасность Олимпиады». Татьяна Чеснокова
MehMan: Д.Медведев посетит Китай 23-24 мая 18 May 2008 «Ведомости» Дмитрий Медведев посетит Китай с официальным визитом 23-24 мая, сообщил сегодня в Пекине официальный представитель МИД КНР Цинь Ган. По словам представителя МИД КНР, министр иностранных дел Китая с 14 по 16 мая посетит Россию, где примет участие в саммите Бразилия-Россия-Индия-Китай (БРИК). «Глава китайского внешнеполитического ведомства Ян Цзечи также проведет двусторонние консультации с российским коллегой по широкому кругу вопросов взаимодействия», — сказал Цинь Ган. Китай нападёт на Россию через 15 лет В течение последних десятилетий принципиально изменилась военная доктрина Китая – вместо оборонительной тактики, ориентированной на изнурение потенциальных агрессоров, она стала наступательной, с более мобильными армейскими соединениями, ориентированной на мелкие, локальные войны. Самая большая армия в мире - НОАК (Народно-освободительная Армия Китая) была сокращена с 5 до 2.5 млн. человек. Полным ходом идёт переоснащение армии Китая, которая на 80% вооружена российским оружием. Идущая вот уже несколько лет, реформа китайской армии нацелена главным образом на большую боеспособность и повышение уровня технического оснащения. Сокращается также количество офицеров, а их функции передаются тем, кто ниже по званию. По закону в Китае в любом армейском подразделении должно быть около 30% солдат-членов Коммунистической армии Китая (КПК). В некоторых элитных частях число коммунистов составляет 40 %. В целом НОАК остается верна заветам великого коммунистического диктатора вождя Мао Цзедуна, который в 1969 году заявил в передовице главной китайской газеты «Женьминь Жибао»: «Эта армия всегда бесстрашно идет вперед. Она полна решимости одолеть любого врага, сама же она никогда не покорится врагу. Народно-освободительная армия всегда была и будет боевым отрядом. Даже после победы во всей стране она будет оставаться боевым отрядом в течение целого исторического периода, до тех пор, пока в стране не будут уничтожены классы, а в мире будет существовать империалистическая система. Тут не должно быть никаких недоразумений и колебаний. Не бояться трудностей, не бояться смерти! Мы непременно освободим Тайвань!». По оценкам американских военных экспертов, технологическое отставание китайской армии от американской составляет от 15 до 20 лет. Очевидно, что обогнать Америку в военном отношении Китаю не удастся, не удастся даже догнать, тогда как по отношению к России армия Китая уже имеет серьёзные преимущества: высокую боеспособность, большую численность, а также, как это уже признали российские официальные лица, даже вооружениями российского производства китайская армия оснащена лучше и больше, чем армия России, так как почти все военные новинки у России покупает Китай, тратя на это по официальным данным 30 млрд. долл. в год, а по неофициальным все 40-45 млрд. По сравнению со странами-соседями Китай усиливается в военном отношении уже достаточно сильно, что стало поводом для озабоченности во многих странах. Парламент Японии, страны – традиционного геополитического противника Китая на Дальнем Востоке, в минувшем году внес поправки в Конституцию, позволяющие значительно усилить оборонное строительство перед лицом растущей "китайской угрозы". Китай имеет претензии на территории по всему периметру своей границы и ведёт мудрую экспансионистскую политику. Если в отношении Тайваня позиция китайских руководителей за 40 лет так и не изменилась (Тайвань в Пекине считают территорией принадлежащей Китаю), то в отношении других прилегающих территорий ведутся разные по интенсивности и тактике специальные мероприятия. В 35-миллионном государстве Непал, расположенном в Гималаях, успешно действуют вооружённые маоистские повстанцы, которые уже несколько раз приводили страну на порог гражданской войны. Монголия не представляет никакой угрозы Китаю, но эта степная и пустынная территория совершенно непривлекательна в материальном смысле и может являться только плацдармом для развёртывания наступления на российскую Восточную Сибирь и Дальний Восток. Территория КНДР может быть захвачена Китаем после свержения тамошнего хрупкого коммунистического режима или в случае угрозы применения северокорейцами ядерного оружия. Китай может аннексировать Северную Корею под предлогом того, что эта страна обладает ядерным оружием и поэтому в состоянии анархии является опасной для мирового сообщества. Интересно также и то, что США в отношении Тайваня откровенно умыли руки, сделав недавно заявление примерно в том смысле, что «спасение утопающих – дело рук самих утопающих» и предложив Тайваню купить вооружений у американских компаний на 15 млрд. долларов. Америка делает ту же ошибку, что и европейские демократии, которые позволили Гитлеру до 1941 года по кусочкам захватить всю Центральную Европу, а когда аппетиты военной машины Германии были разогреты, её уже невозможно было остановить. Очевидно, что сколько бы вооружений Тайвань не закупил, этому маленькому острову никак не остановить военную машину огромного Китая. Захват Тайваня уже предрешён и неизбежен, так как Китай не может не рассчитывать на огромные и передовые высокотехнологические производственные мощности этой страны. Америке очень выгодно втянуть Китай в любую масштабную войну, чтобы ослабить эту страну, мощь которой угрожающе растёт и американцы понимают, что Тайванем придётся пожертвовать с благой целью: лёгкость, с которой падёт остров Формоза, будет фактором, который усилит аппетиты китайских военных и они не задумываясь начнут новую, уже более серьёзную, войну. Тайванское вторжение не есть конечная стратегическая цель американской внешней политики, цель США – столкнуть Китай с Индией или Россией в крупном конфликте, который, наконец, сможет несколько ослабить военную мощь китайского «дракона». Для нападения на Тайвань у Китая уже есть все юридические основания. В начале 2005 года Всекитайское собрание народных представителей (парламент КНР) приняло закон, в котором говорится о возможности применения военной силы против "мятежного острова". Закон был принят единогласно. Заседание завершилось бурными овациями. В документе есть оговорка, в каком именно случае КНР начнет вооруженных конфликт с островом, - "если все условия для мирного объединения будут исчерпаны". Единственный сдерживающий фактор – существование договора Организации Государств Юго-Восточной Азии (СЕАТО) , подписанный в 1951 году США, Австралией и Новой Зеландией, по которому в случае китайской агрессии в Азии страны-участники договора должны предпринять совместные действия против Китай, в том числе военные. Данный договор был заключен во времена полной разрухи в Китае, когда страна не обладала ядерным оружием, и вряд ли в настоящее время союзники решатся на войну против могучего современного Китая. Качественный рост мощи армии Китая является главной военной угрозой для России в ближайшее десятилетие. Очевидно, что за несколько лет Китай решит все вопросы с территориями по своему периметру и вопрос вторжения в Россию будет лишь вопросом времени. Китай не остановится даже перед угрозой применения Россией ядерного оружия, ибо уже не раз китайская армия делала небольшие вылазки против СССР во времена когда Советский Союз уже обладал боевым ядерным потенциалом, тем более, что, по последним данным, Китай сам обладает большим запасом ядерных зарядов, сообщает http://www.yoki.ru. Кроме того, Китай не просто так претендует на российский Дальний Восток. Эти «исконно-российские» земли на самом деле стали таковыми только во время второй опиумной войны 1856-1860 гг., в которой Англия и Франция совместно разбили Китай, а царская Россия хитроумно поучаствовала в дележе добычи, разжившись огромными дальневосточными территориями, где в 1861 году и был основан морской порт Владивосток. После урегулирования внутренних проблем и изгнания гоминьдановцев на Тайвань в конце 40-ых годов XX-го века, Китай начал крепить свою мощь под руководством коммунистического правительства, и пограничные конфликты случались у Китая практически со всеми странами, с которыми он граничит. В 1969 году произошли советско-китайские пограничные конфликты на острове Даманском (на реке Уссури) и в Казахстане (озеро Жаланашколь). Также в 70-ых годах Китай воевал с Индией и Вьетнамом за приграничные территории. Постоянные экспедиции китайской армии времён гражданской войны в Бирму и Корею подтвердили репутацию Китая как страны агрессивной и опасной для своих соседей. Проходящие в данное время российско-китайские военные манёвры на полуострове Шаньдунь послужили причиной радостных реляций российских правительственных СМИ, и хотя сценарий учений носит якобы анти-террористический характер, совершенно очевидно, что эти учения есть репетиция вторжения и захвата острова Тайвань. Китайцам интересно изучить силу и возможности российского оружия перед его закупкой и применением. Все уверения российских военных в том, что Китай – наш вечный партнёр и союзник смешны, ибо только очень недальновидные люди могут считать такое партнёрство равным: армия Россия совершенно небоеспособна и наша страна фактически безоружна перед лицом воинственного восточного соседа. У России есть несколько лет, чтобы перевооружить и обучить свою армию - и если мы этого не сделаем, уже через несколько лет мы можем потерять до одной трети своей территории. Совместные учения, как разведывательная операция В мировой истории есть много примеров, когда совместные военные учения, воспринимаемые одной стороной как союзническое взаимодействие, рассматривались другой стороной как разведывательная операция. Такой циничный прагматизм вошёл в практику в XX-ом веке, когда политические отношения между стран освободились от средневекового благородства. Хрестоматийным примером учений как разведки стали предвоенные учения СССР и фашистской Германии, в ходе которых немцы хорошо ознакомились с техникой и боеспособностью Красной Армии. За послеперестроечные годы Россия провела уже около 6 учений с США под кодовым названием «Торгау». Учения проводились в Германии и даже в Подмосковье. Их можно рассматривать как вялую разведывательную операцию. Нельзя не отметить, что классическая военная разведка всегда есть мероприятие долговременное и системное и совместные учения могут быть не более чем эпизодом. Сценарий победы Китая в ядерной войне с Россией 1) Китайское руководство скрывается в неизвестном направлении (предположительно в подземный бункер). 2) Китай наносит ядерные удары по крупным городам европейской части России (Москва, СПб, Нижний Новгород, и т.д). Россия деморализована, возможно обезглавлена (частично гибнет руководство страны и армии). 3) Россия наносит ответный удар по крупным городам Китая. Гибнет много китайцев, но армия Китая остаётся боеспособной. 4) Китайская армия с помощью обычных вооружений захватывает Сибирь и Среднюю Азию. Ярослав Греков Комментарий военного эксперта: Цыганок Анатолий Дмитриевич, кандидат военных наук, профессор, член - корреспондент Академии военных наук, руководитель центра военного прогнозирования Института политического и военного анализа Китай будет являться опасным военным противником России лет через 15 или даже быстрей. В случае развала коммунистического Китая по аналогии с СССР, многие его районы могут объявить себя независимым государствами, как это уже не раз было за бурную историю Китая и они могут расшириться или претендовать на территории соседних стран. В самом мятежном районе Китая - Синьцзянь-Уйгурском АО (СУАО) – взрывоопасная ситуация после оранжевых революций и событий в Киргизии и Узбекистане, тем более, что 25% жителей этого района составляют узбеки и 25% - мусульмане-уйгуры. Совместные учения с Китаем противоречат национальным интересам и безопасности России, тем более демонстрация возможностей наших стратегических бомбардировщиков. Политика российского внешнеполитического руководства недальновидна – наши руководители предпочитают деньги сейчас и не думаю о том, что будет с их детьми, которым придётся иметь дело с Китаем в будущем. Россия продаёт Китаю самолёты с 2-умя запасными двигателями. Этого не делает никто в мире, так как поставщики военной техники предпочитают развивать бизнес послепродажных поставок запасных частей. В 60 годы в СССР был проведёт секретный военный эксперимент по опыту отражения волновых атак китайской армии, главное умение которой в те годы составляло огромное число бойцов (до 5 млн.) Советское стрелковое оружие воздушного охлаждения не в силах было физически остановить огромную китайскую армию и вывод был сделан однозначный в полбзу применения ядерного оружия в случае крупного конфликта с Китаем. Политика высшего внешнеполитического руководства России и Генерального штаба состоит в том, чтобы из Китая сделать друга, уговорить потенциально-опасного соседа. Именно на это направлено создание нового военного союза - Шанхайской организации сотрудничества (ШОС), куда также войдут Иран, Индия, Пакистан и Монголия. Первые союзнические инициативы ШОС - поддержка Каримова в Узбекистане и договоренности союзников о поддержке Китая и проведения в СУАО антитеррористической операции в случае крупных волнений там. Министр обороны России Сергей Иванов обещает в ближайшем будущем трёхсторонние военные учения с участием Китая, Индии и России. В Китае принята программа ползучей экспансии на российской территории – по Конфуцию – если не силой, то умом и хитростью. Это мы и наблюдаем на российском Дальнем Востоке, где угрожающе растёт количество китайских мигрантов. Я считаю, что Китай для Россия возможен только как последняя угроза в градации: 1 – мусульманский экстремизм 2 – несанкционированный пуск ракет 3 – наркотраффик 4 - Китай На недавних учениях на полуострове Шандунь российские военные эксперты случайно увидели штабные карты китайцев. На них жёлтым закрашены: вся Сибирь, Казахстан, Средняя Азия – в Китае эти территории считают захваченными русскими более 300 лет назад.
MehMan: Бремя Китая ("Project Syndicate", США) Иен Бурума (Ian Buruma), 17 апреля 2009 В прошлом месяце отмечалась 50-ая годовщина с того дня, который тибетские активисты любят называть Днем Тибетского Национального Восстания - это день в 1959 году, когда жители Тибета в Лхасе восстали против правления Китайской Коммунистической Партии. Восстание было подавлено. Далай-лама бежал в Индию, и в течение, по крайней мере, десятилетия положение было гораздо хуже: многие жители Тибета - возможно, более миллиона - умерли от голода во время кампании председателя Мао 'Большой Прыжок Вперед', храмы и монастыри были разрушены, иногда тибетскими 'красными охранниками', во время Культурной Революции, и погибло большое количество людей. Китайские чиновники заметно нервничают в этом году годовщин (20 лет спустя после Тяньаньмэнь). В марте этого года я был в Чэнду в провинции Сычуань, где живут многие тибетцы. Даже иностранных туристов, которые ничего не знали о годовщине, останавливали на улицах полицейские, которые искали признаки восстания. Красочный Тибетский район был оцеплен. Мало того, что фото- и видео съемка была там запрещена; нельзя было даже через него пройти. Китайская пресса, однако, отметила годовщину благодарственными статьями, описывающими тибетскую радость по поводу освобождения от столетий феодализма и рабства. Если верить China Daily , помимо других публикаций, то жизнь в Тибете "до освобождения" была сущим адом, и жители Тибета теперь счастливы и благодарны быть гражданами Китайской Народной Республики. Некоторые может быть и счастливы. Но многие нет. Но если китайская пропаганда изображает картину тибетского прошлого в черезчур темных тонах, то представители Запада, которые сочувствуют Тибету, тоже зачастую черезчур сентиментальны. Личное очарование Далай-ламы вместе с гималайским воздухом высшей духовной мудрости способствовали созданию карикатуры мистических, мудрых и миролюбивых людей, сокрушенных жестокой империей. Однако, довольно много образованных жителей Тибета на самом деле приветствовали китайских коммунистов в 1950 году. Буддистское духовенство считалось - и не без причины - изжившим себя и деспотическим. Китайский Коммунизм обещал модернизацию. И именно это дало правительство Китая в течение последних нескольких десятилетий. Лхаса, которая была довольно сонной и грязной глухоманью всего 30 лет назад, теперь является городом с огромными общественными площадями, торговыми центрами и высотными зданиями, связанным с остальной частью Китая высокоскоростной железнодорожной линией. Это правда, что жители Тибета, у которых плохое представительство в местном органе власти, возможно, не извлекли такую выгоду, как китайцы из провинции Ханьшуй, чье присутствие в таких городах, как Лхаса, в качестве солдат, коммерсантов и проституток является настолько огромным, что люди беспокоятся об исчезновении тибетской культуры, кроме как официальной достопримечательности для туристов. Однако, нет сомнений в том, что тибетские города теперь гораздо более современны - в плане электрификации, образования, больниц и других предприятий общественного пользования - чем раньше. Это один из доводов, который приводят не только китайские чиновники, но и практически все китайцы, в оправдание поглощения Китаем Тибета. У этого довода длинная история. Западные (и, в действительности, японские) империалисты использовали его в начале двадцатого века для оправдания своих "миссий" с целью "окультурить" или "модернизировать" местных. Тайвань под японским правлением на самом деле был более современным, чем другие части Китая. А британцы принесли современное управление, а также железные дороги, университеты и больницы в Индию. Однако, помимо ностальгических шовинистов, большинство европейцев и японцев больше не так убеждены в том, что модернизация является достаточным основанием для имперского правления. Модернизацию должны проводить люди, которые сами управляют собой, ее не могут навязать силой иностранцы. Жителям Тибета, другими словами, нужно дать возможность модернизировать себя самим. Но у китайцев в запасе есть еще один козырь, который кажется более правдоподобным (и более современным). Они справедливо гордятся этническим многообразием Китая. Почему национальность должна определяться языком или этнической принадлежностью? Если следует разрешить отделение от Китая жителям Тибета, то почему же тогда не валийцам от Великобритании, баскам от Испании, курдам от Турции или жителям провинции Кашмир от Индии? В некоторых случаях ответ будет таким: ну, возможно, и следует. Но этническая принадлежность в качестве главного признака национальности является неопределенным и опасным понятием, и не в последнюю очередь из-за того, что она оставляет без внимания все меньшинства. Так неужели люди неправы в том, что они поддерживают Тибетскую идею? Следует ли нам выбросить это из головы как сентиментальную ерунду? Не обязательно. Проблема не так заключается в Тибетской культуре или духовности или даже национальной независимости, как в политическом согласии. В этом отношении положение жителей Тибета ничем не хуже других граждан Китайской Народной Республики. Исторические памятники ломают по всему Китаю во имя развития. Культура обесцвечивается, гомогенизируется и лишается независимости и спонтанности во всех китайских городах, не только в Тибете. Ни один китаец, будь то житель Ханьшуй, Тибета, уйгур или монгол, не может отстранить от власти правящую партию. Проблемой тогда является не национальность или дискриминация, а политика. Китайское правительство утверждает, что жители Тибета счастливы. Но без свободной прессы и права голоса невозможно это узнать. Внезапные акты коллективного насилия, за которыми следует одинаково жестокое подавление, предполагают, что многие не счастливы. Без демократической реформы этой цикл никогда не кончится, поскольку насилие является типичным способом выражения для людей, у которых нет свободы слова. Это верно не только в отношении Тибета, но и в отношении остальной части Китая. Жители Тибета будут свободными, только когда все китайцы будут свободными. В этом смысле, если не в других, все граждане Китая едины. Иен Бурума - профессор демократии, прав человека и журналистики в колледже Бард (Bard College), США. http://www.inosmi.ru/translation/248539.html
Бек: Ассалам-алейкум! Всем честным людям! Я скорблю за всех погибших братьев-мусульман, погибшим в синзяне, пусть Всевышний примет их души с миром! ********************************** *************************************** ****************************************** Админ: Спасибо, что скорбите. Только не надо подливать масло в огонь. У китайцев есть список народов, кого нужно уничтожать. И, наверное, не трудно догадаться, кто записан после уйгуров.
MehMan: Вот так китайцы убивают уйгуров (слабонервным не смотреть) http://www.eastturkistan.tv/tv/?/tv/831/&#...;??
MehMan: Китай: 2009-е уйгурское предупреждение, или "Чечня наоборот"? Надо знать Китай, чтобы оценить значение событий в Синьцзяне. Многотысячелетняя традиция "цзю лянь - спасения лица" тем более вынуждает власти сохранять невозмутимость при любых внутренних эксцессах. А тут председатель КНР Ху Цзиньтао пропускает саммит G8… После выхода из самоизоляции китайские руководители не отменили по домашним причинам ни одного зарубежного визита. Остроту ситуации подтверждает и участие в событиях армейских подразделений, а не только полицейских формирований. Притом, что численность последних превышает количественные характеристики вооруженных сил всех стран Европы с Россией в придачу. Пекин дает понять: на национал-экстремизм он готов обрушиться всей своей мощью и собственный "федерализм" защитит любой ценой. Пожалуй, нигде не отнеслись к распаду СССР с такой серьезностью, как в Китае. Китайцы сочли, что к кончине Советского Союза привела, прежде всего, нерешенность национального вопроса при социализме. Поэтому в "парке (музее) дружбы", спешно открытом едва ли не в каждом городе КНР, вас встретят манекены в национальной одежде всех 55 национальностей страны и еще - 2-3 десятков этнических групп "гостей". Кстати, первыми от музейного входа, то есть, самыми малочисленными и поэтому "особо уважаемыми", "стоят русские": в Китае их 20 тысяч. Вообще говоря, КНР является скорее мононациональным государством: более 92 проц. от 1.3 млрд. его жителей - собственно китайцы - ханьцы. С конца 50-х годов прошлого столетия, точнее, с тибетских событий 1959 года, Пекин во имя общенациональной стабильности приступил к интенсивной китаизации и до этого этнически смешанных регионов страны. Впрочем, нацменьшинствам всегда оказывались знаки внимания. Национально-окрашенные регионы получили статус не провинций, а автономных районов. В их названиях упомянуты титульные для них национальности: уйгуры, тибетцы, монголы, чжуаны… В центральных органах власти Китая всегда и щедро квотировались места для представителей нацменьшинств, начиная с легендарного в 50-е годы уйгура Сайфутдина Азизова. Но главное в другом - на них, в том числе, проживающих за пределами своих автиономий, не распространяются ограничения по рождаемости (у ханьцев - 1 ребенок на семью). Впрочем, элементы пренебрежительного "обобщения" "инородцев"-мусульман в Китае отмечались всегда, прежде всего, на уличном уровне. Термин "хуйцзу" имеет узнаваемый аналог в нашей действительности - "лица мусульманских национальностей". Притом, что малые народы Синьцзяна - уйгуры, дунгане, казахи, киргизы, узбеки - особо щепетильны в отношении не только своей веры, но и национальной идентификации. Из 20-миллионного населения Синьцзян-Уйгурского автономного района (СУАР) уйгуры составляют чуть более 8 млн. Столько же ханьцев переселилось сюда за годы существования КНР. Даже во внешне "мусульманской" столице СУАР - 1.5-миллионном Урумчи - проживает лишь 300-тысячная "титульная диаспора". Идейной основой местного сепаратизма служит весьма расплывчатый лозунг независимости Восточного Туркестана (Синьцзян + часть Средней Азии). На его соавторство могут претендовать Оттоманская, Британская, да и Российская Империи. Но нынешнее наполнение лозунг получил на фоне глобального исламского ренессанса во второй половине ХХ века. В отличие от популярного на Западе движения за суверенитет тибетцев, сторонники уйгурской независимости пользуются поддержкой в основном со стороны исламистов. Признавая принадлежность уйгуров к старейшим самосознающим (со времен Александра Македонского) народам Востока, а также не забывая об их многократных антикитайских выступлениях, заметим, что именно они, как, скажем, и курды, зачастую и на редкость "вовремя" ангажировались внешними силами. Почему, например, приступ "вселенской озабоченности" судьбой тибетцев совпал с наиболее заметным выходом на "международную правозащитную" арену Всемирного конгресса уйгуров, откровенно дотируемого американцами. Притом что из 10 миллионов уйгуров лишь менее 300 тысяч рассеяны за пределами Китая, Средней Азии и Турции. Как совместить политическое руководство конгрессом уйгурской эмигранткой в США Ребией Кадыр с исполнителями ее чаяний в лице союзников Усамы бен Ладена? Кстати, так ли случайно синьцзянские события совпали с активизацией боевиков на Кавказе? Ради снижения импортных цен китайцы умело манипулируют данными о своем энергетическом благополучии. Но в очередной раз заявленные запасы энергоносителей в СУАР, возможно, соответствуют действительности. А завершающий этап создания нефте- и газопроводов из Средней Азии, так или иначе, обещает относительный достаток населению региона. Поэтому - если не сейчас, то когда? Да и не слишком ли благополучен Китай на фоне мирового кризиса? Впрочем, не стоит всё сводить к проискам "мировой закулисы". В качестве антикризисной меры по снижению безработицы в СУАР (до 40 проц. трудоспособного населения) Пекин действительно направил 800 уйгуров на стройки Юга Китая - сама цифра отдаёт разовой кампанией для отчета. Именно там и вспыхнул межэтнический конфликт, перекинувшийся на историческую родину уйгуров. Трудно режиссировать извне и ханьско-уйгурское ожесточение в самом Синьцзяне, обернувшееся, возможно, 800 жертвами - по 400 с каждой стороны. Если бы эти цифры были меньше (Пекин признал до 200), Ху Цзиньтао наверняка бы прибыл на G8. И не потребовалось бы участие в урумчийском умиротворении как минимум окружного комплекта сил и средств психологических операций в виде звуковещательных станций и вертолетов для распространения листовок. Вряд ли бы в СУАР отключили и интернет. Вероятно, в Пекине опасаются, что синьцзянские события вызовут более опасные, например, "сдвоенные" с Тибетом, социально окрашенные межэтнические потрясения. По сугубо китайской модели: когда пришлые ханьцы, даже будучи спровоцированными местными экстремистами, защищают свои права не менее экстремистским способом и выражением солидарного протеста против бездействия "федерального центра". Ни "Чечни", ни "анти-Чечни" мы китайцам не желаем. 2009-07-10 13:41 Борис Подопригора, китаевед http://www.peacekeeper.ru/ru/index.php?mid=9410
Абликим: Советский учение Морган писал что пустине Таклемакане хранится исторя мира,по этому многие страни не хотят Великую Уйгурскую Государству,потому что раскроется вся история,кто чей потомок.например;Туве археологические находки 1250г Великнй третые коганат уйгуров Гунны, этоже хуни как Hungary, у уйгуров имена досихпор хранятса наприме;Тохто хун,Мамато хун Самато хун и.т.д.Историю никто не можить скриват потому что не он создал она веками шла кнам.По этому извените,это будет наша свобода а Вас просим проста быть спровидливими.
MehMan: DER SPIEGEL №33(636) от 14.09.2009 Хольгер Штарк Перевод: Владимир Широков "ПЯТЬ ЯДОВ" В нарушение законов китайские дипломаты занимались шпионажем на территории Германии. Берлин с этим мириться не намерен, генеральная прокуратура также ведет следствие. В Берлине еще свежа память о досточтимом консуле Цзи Умине - правда, приятными эти воспоминания не назовешь. С десяток раз Ведомству по охране конституции удалось поймать за руку сотрудника мюнхенского консульства КНР: дипломат вел агентов, снабжал заданиями разведчиков, собирал всю возможную информацию о проживающих в Баварии представителях уйгурского меньшинства. Не дожидаясь скандала, в 2007 году Цзи покинул Германию и возвратился в Пекин.<...> Межгосударственный афронт свидетельствует, что взгляд Германии на проводимую Пекином политику изменился. Долгое время азиатскую державу здесь считали партнером, стремились к укреплению экономического и политического сотрудничества с КНР. После того как правительство ФРГ подверглось массированным хакерским атакам с Дальнего Востока, а Ведомство по охране конституции стало фиксировать участившиеся попытки шпионажа, предпринимаемые Китаем, картина претерпела изменения. Сегодня германо-китайские отношения омрачаются недоверием. Глава Ведомства по охране конституции (BfV) Хайнц Фромм лично инициировал создание отдела, призванного сконцентрироваться исключительно на агентах Китая. Германская контрразведка теперь считает китайцев, как и русских, своими противниками. По оценкам BfV, сбором информации в Германии занято от 20 до 50 агентов Пекина, большинство из них действует "с максимальной осторожностью", говорится в засекреченном аналитическом исследовании ведомства. Только когда доходит до борьбы с предполагаемыми врагами государства, "агенты отказываются от предосторожностей и идут даже на риск огласки". Наряду с классическим экономическим шпионажем сотрудники спецслужб, действующие под легендой посольских работников, главным образом интересуются "пятью ядами", как в Пекине образно называют основных недругов КНР: уйгуров, последователей секты Фалуньгун, членов движения за свободный Тибет, сторонников независимости Тайваня и представителей демократического движения. Большинство агентов командирует крупнейшая спецслужба Китая - Министерство государственной безопасности, - к компетенции которой относится "раскрытие и подавление "пяти ядов" в Китае и за рубежом" и сотрудником которого, уверены следователи, является консул Цзи Уминь. <...> Усиление активности китайских спецслужб в Германии не обошлось без последствий. Служители юстиции будут систематически бороться с китайским шпионажем. В прошлом году федеральная прокуратура в Карлсруэ ввела процедуру так называемого структурного расследования: теперь все имеющиеся сведения собираются воедино. В отличие от других стран, в частности от России и Сирии, следователи вынуждены начинать практически с нуля. Опыта противодействия шпионажу с китайским лицом у следователей крайне мало, приходится разбираться в методах, используемых азиатами. Дело китайца, работавшего в компании Carl Zeiss Jena, показывает, насколько трудно немецким прокурорам работать с непривычной тематикой. Ученый проявлял излишне повышенный интерес к секретным технологиям, предположительно пытался проникнуть в закрытые зоны компьютерной сети. К тому же он вызвал подозрение в Ведомстве по охране конституции тем, что поддерживал контакты с сотрудниками китайского посольства, шпионская деятельность которых сомнений не вызывает. Неопровержимых доказательств обнаружить не удалось, расследование приостановили. http://www.profile.ru/items/?item=28962
cvdv: mamut
MehMan: Даешь ханификацию всей страны! 13 июля 2009 Геворг Мирзаян, специальный корреспондент журнала «Эксперт». Нынешние волнения уйгур в Урумчи стали самыми серьезными этническими беспорядками со времен создания КНР. Но реальную угрозу стабильности в стране представляют не они, а сопутствующие им проявления неконтролируемого «великокитайского национализма» В результате прошедших в начале июля масштабных этнических столкновений между уйгурами и ханьцами в Урумчи, столице известного своим сепаратизмом Синьцзян-Уйгурского автономного округа (СУАР) Китая, по официальным данным, погибли 156 человек и 1080 получили ранения. Уйгурские правозащитники говорят о 800 погибших и нескольких тысячах арестованных. Десятки тысяч уйгур, еще оставшихся на свободе, покидают Урумчи из страха репрессий и расправ. Во избежание дальнейших беспорядков власти ввели в городе комендантский час и направили на улицы дополнительно 20 тыс. полицейских и военных с бронетехникой. Председатель КНР Ху Цзиньтао был вынужден прервать свое участие в работе «большой восьмерки» и экстренно вернуться в Китай. Беспорядки начались с мирной демонстрации нескольких сотен уйгур, пришедших к дому местного главы администрации и потребовавших от него отчета, почему за убийство ханьскими рабочими двух уйгур в провинции Гуаньдун никто не понес наказания. Глава администрации к народу не вышел, а полиции был дан приказ разогнать демонстрантов. При разгоне настроение собравшихся становилось все более агрессивным, и в результате толпа уйгур, обрастая по ходу движения все новыми последователями, бросилась громить город. У очевидцев создалось впечатление, что полиция не сразу оказала противодействие разбушевавшейся толпе, поэтому жертвы среди ханьцев будто бы довольно многочисленны (сколько из погибших и раненых уйгур и ханьцев, китайские власти сообщать отказываются, не освещают они и ответные действия ханьцев, которые через день после событий провели аналогичные погромы). Однако, несмотря на серьезный размах и драматизм событий, они не представляют серьезной угрозы ни для государственности, ни для территориальной целостности Китая. Напротив, скорее показывают, что проводимая КНР в течение последних десятилетий национальная политика оказалась довольно эффективной. Эксперты неоднократно предупреждали об опасности уйгурского сепаратизма, и, как оказалось, страна смогла хорошо подготовиться к подобному развитию событий. Пойдя на откровенное насилие против титульной нации (ханьцев), уйгуры фактически совершили политическое самоубийство. Облетевшие мир кадры «уйгурских зверств» дали Пекину карт-бланш на масштабные зачистки оставшихся источников уйгурской идентичности. На прошлой неделе уже было объявлено, что китайские власти закрыли в провинции все мечети на неопределенный срок. Дорогу ханьцам Официальный Пекин заявил, что выступление уйгур было инициировано из-за рубежа. Основной обвиняемой по этому делу выступает ныне живущая в Вашингтоне лидер Всемирного уйгурского конгресса Ребия Кадыр, имеющая тесные связи с организовавшими цветные революции американскими институтами, в частности National Endowment for Democracy. Однако даже если у толпы и были подосланные провокаторы и координаторы, связанные с этой организацией, то они лишь бросили искру в давно зреющее недовольство уйгурского населения — у произошедших волнений была масса объективных внутренних причин. В течение нескольких десятилетий уйгуры тщетно пытаются противостоять политике ханификации провинции. Аналогичную политику Пекин проводит во всех регионах страны, населенных этническими меньшинствами (например, в Тибете), однако из-за значимости СУАР в этом регионе она ведется наиболее активно. Синьцзян — ключевой элемент в стратегии энергетической безопасности Китая. Здесь сосредоточено 40% китайских запасов угля, а также от четверти до трети запасов нефти и газа. Кроме того, через него в Китай пойдут все трубопроводы из Средней Азии и Ирана. И власти обеспокоены, что населяющие столь важную территорию уйгуры не отличаются лояльностью Пекину: после присоединения к КНР в 1949 году они отказались интегрироваться в китайское общество и постоянно боролись за национальное самоопределение. Последние крупные беспорядки произошли 12 лет назад в городе Инин и были жестоко подавлены властями. Ханификацию СУАР Пекин проводит разными способами. Прежде всего он стимулирует переселение в этот регион ханьцев из других провинций. Приезжающим предоставляется хорошая работа и различные льготы социально-экономического характера (так, для проживающих в СУАР ханьцев было отменено правило «одна семья — один ребенок»). Параллельно с этим центральные власти всеми способами способствуют сокращению уйгурского населения в СУАР и вымыванию его из городов. Начиная с 2006 года китайские рекрутеры активно нанимали местных уйгур (в основном женщин) для работы на предприятиях в других районах страны. Таким образом, по данным уйгурских активистов, к 2007 году китайцам удалось переселить из СУАР 240 тыс. человек. Соответственно, их места в провинции занимали ханьцы. В результате властям удалось серьезно увеличить процентное соотношение «лояльных ханьцев» в общей структуре населения СУАР. Если в 40−е годы в Синьцзяне жило всего 5% ханьцев, то сейчас их там больше 40%. Наилучших показателей китайские власти смогли добиться в Урумчи, где сейчас 75,3% ханьцев и лишь 12,8% уйгур — причем разница между китайскими и уйгурскими кварталами колоссальна. Против Аллаха Ханификация провинции сопровождается значительными инвестициями в ее экономику и ведет к постепенному повышению уровня жизни в этом традиционно депрессивном районе. Только с 1998−го по 2004 год в рамках специальной стратегии развития Пекин вложил в строительство в Синьцзяне более 36 млрд долларов. Но с точки зрения уйгур, дивиденды от этого развития распределяются несправедливо. В китайских кварталах — небоскребы, банки, отели, рестораны, а в уйгурских — глинобитные дома. Некоторые уйгуры, желающие стать частью китайских кварталов, соглашались интегрироваться в ханьское общество и стали отдавать детей в ханьские школы. Другая чувствительная область, где уйгуры ощущают себя притесненными, — ислам. Пекин запретил уйгурам частные визиты в Мекку — только в составе групп (где, естественно, присутствуют информаторы), несовершеннолетним и членам партии нельзя посещать мечети, госслужащим и студентам — праздновать Рамадан, а женщинам — закрывать лицо (у уйгур есть особый вид лицевых покрывал для женщин). Дошло до того, что некоторые китайские рестораны в СУАР намеренно используют для приготовления блюд только свиное мясо. После 11 сентября 2001 года Китай даже стал связывать деятельность религиозных уйгурских сепаратистов с «Аль-Каидой» (США не возражали — им нужна была помощь Китая в антитеррористической кампании). В реальности же никакого мощного исламистского подполья в СУАР нет и не было, как нет и связей с террористическими организациями наподобие «Хизб ут-Тахрир». «Несмотря на глубокую религиозность уйгур, большинство из них видит своей главной целью суверенитет Синьцзяна. А “Хизб ут-Тахрир” выступает только за создание единого исламского халифата без каких-либо других независимых регионов», — объясняет американский эксперт по СУАР Дру Гладни. Национализм внутрь Несмотря на болезненное отношение уйгур к проводимой политике, Пекину все же в достаточной степени удалось привязать к себе и стабилизировать сепаратистскую провинцию Что, собственно, и показали последние уйгурские волнения. Даже столь мощное выступление не сможет раскачать ситуацию до такой степени, чтобы она стала опасной. Скорее наоборот, выплеснув накопившееся недовольство и получив жесткий отпор от китайских сил безопасности, уйгуры теперь нескоро решатся на подобные действия. По некоторым данным, многие из них сейчас даже боятся выйти на улицу за продуктами. Устроенные уйгурами погромы серьезно подпортили и их международный имидж как «нации, борющейся за самоопределение и защищающей собственные права». Сразу же после начала беспорядков местные китайские власти в спешном порядке привезли в Урумчи большую группу иностранных журналистов для съемок последствий уйгурских погромов. Весь мир обошли фотографии избитых и окровавленных ханьцев. Все это фактически развязывает Пекину руки для ужесточения политики против уйгурского сепаратизма. Скорее всего, в ближайшее время стоит ожидать массовых арестов уйгурской молодежи. Между тем реальную опасность для стабильности Китая, как продемонстрировали волнения в Синьцзяне, представляет вовсе не уйгурский, а вылезший на поверхность национализм титульной нации. В отличие от определяющегося самосознания этнических меньшинств ханьский национализм в Китае в последние годы постоянно усиливает свои позиции. В значительной степени не без поддержки властей, которые используют его для консолидации общества вокруг партийного руководства. «Выживание и легитимность Коммунистической партии, отказывающейся от своей идеологии, сейчас зависит от ее жесткого контроля над политической жизнью, экономических успехов страны и чувства национальной гордости, — пишет британский The Economist. — Но проблема национализма в том, что для роста ему нужно соревнование — а значит, враг». Сейчас существует опасность, что основным врагом окажутся именно этнические меньшинства. И без того непростые отношения между ханьцами и остальными жителями страны неизбежно обострятся с усилением мирового экономического кризиса и неизбежным сокращением рабочих мест и распределяемых ресурсов. По оценкам экономистов, кризис больше всего затрагивает как раз населенные меньшинствами внутренние провинции Китая. Недавно переселившиеся туда ханьцы уже недовольны тем, что дефицитные рабочие места занимают местные «нелояльные элементы». «Это дело больше не касается правительства, — цитируют западные СМИ одного из марширующих ханьских погромщиков, сжимающего в руке деревянную дубинку. — Теперь это разбирательство между уйгурами и ханьцами. И быстро это не кончится». http://www.expert.ru/printissues/expert/2009/27/daesh_hanifikaciyu/
полная версия страницы